GISMETEO: Погода по г.Волгоград

На правах рекламы:

kazan2013.ru

Советская власть победила

Весть о кровавых событиях в Петрограде докатилась и до Царицына. Рабочие и солдаты выступили за переход власти к Советам. Солдаты 141-го полка в принятом на собрании решении заявили: «Мы будем всеми силами поддерживать товарищей-большевиков в их борьбе за хлеб, мир и свободу, за переход всей власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Рабочие орудийного завода заявили, что единственной властью, способной вывести страну из хаоса хозяйственной разрухи, является власть Советов. Подобные резолюции были приняты на десятках других предприятий города. На собраниях и митингах рабочие и солдаты, большинство которых шло за большевиками, обязывали своих депутатов поддержать их требование о передаче власти Советам.

Большевики приобретали в Совете все большее влияние. При рассмотрении вопроса о власти 10 июля в 2 часа ночи Царицынский Совет наконец-то проголосовал за большевистскую резолюцию. «События последних дней, — говорилось в ней, — явный откол буржуазии, крах министерств диктуют необходимость принятия решительных мер для спасения революции — эти меры могут быть приняты только правительством Советов рабочих и солдатских депутатов».

Однако Советы после кровавых событий в Петрограде уже не могли быть органами революционной власти, стали придатком Временного правительства. На основе ленинских указаний партия большевиков временно сняла лозунг «Вся власть Советам!». В. И. Ленин в статьях «Политическое положение», «К лозунгам!», «О конституционных иллюзиях» и других дал гениальный анализ происшедших событий и указал на необходимость изменения тактики большевиков в революции.

Ленинские выводы, сделанные из анализа переживаемого момента, легли в основу решений VI съезда партии, проходившего с 26 июля по 3 августа 1917 г. Делегаты, выступая с отчетами о положении на местах, подчеркивали, что репрессии Временного правительства не могут остановить развитие революции. От Царицына в работе VI съезда должны были принять участие С. К. Минин и И. К. Пресняков. Однако Минина арестовали по пути на съезд, в Камышине.

На съезде с отчетом о положении в Поволжье выступил руководитель губернской организации М. И. Васильев-Южин: «Работа в Поволжье, несмотря на целый ряд неблагоприятных условий, поставлена довольно удовлетворительно. В ряде городов издаются наши газеты, например, в Саратове, Царицыне, Казани, Самаре, Сызрани и др., причем в некоторых городах газеты выходят ежедневно, а в других — 2 раза в неделю... Профессиональные союзы находятся под сильным нашим влиянием... Выборы в городские думы прошли пока только в некоторых городах. Происходили они в самый неблагоприятный для нас момент: после событий 3—5 (16—18) июля... Тем не менее в Саратове мы собрали 12% всех голосов и заняли третье место. В Царицыне большевики сразу одержали блестящую победу: из 102 гласных — 39 большевиков».

На основе указаний В. И. Ленина, изложенных им в подготовленных к съезду проектах резолюций, VI съезд РСДРП(б) взял курс на подготовку вооруженного восстания.

После июльских дней преследования большевиков повсеместно усилились. В Царицыне буржуазия добилась отмены результатов голосования на выборах в городскую думу и введения в город карательной экспедиции Корвин-Круковского. Организации РСДРП(б) пришлось перейти на полулегальное положение. Я. 3. Ерман в газете «Борьба» 17 июля 1917 г. опубликовал статью «Поход против нашей партии». В ней говорилось: «Надо заклеймить всеми мерами и средствами эту политику насилия, издевательства, арестов и разгромов». В другой статье —«Революция в опасности», напечатанной на следующий день, он призывал революционные массы к бдительности: «Революция в опасности! Пусть звучит тревога, пусть зовет сплотиться всех, кому она дорога... и пусть прекратится эта травля нашей партии, единственно полезная только злейшим врагам нашей революции».

Временное правительство решило искоренить революционные настроения в Царицыне, вывести из города «ненадежные» 141-й и 155-й пехотные полки. А. Ф. Керенский телеграфировал командующему войсками Казанского военного округа: «Прошу принять решительные меры к установлению порядка в гарнизоне Царицына, прекратить насилия, грабежи, террор в городе, а равно оказать немедленное содействие восстановлению работы царицынского узла, принять меры охраны пассажирского и товарного движения. Снеситесь с гражданскими и военными властями, командируйте доверенных лиц, выясните истинное положение дел в гарнизоне. Прошу мне два раза в неделю сообщать о положении дел в округе и, в частности, в Царицыне».

С целью «наведения порядка» в город из Саратова 26 июля прибыл карательный отряд полковника Корвин-Круковского в составе 500 юнкеров саратовской школы прапорщиков и 500 оренбургских казаков при двух орудиях и 14 пулеметах.

«В связи с этим 26 июля вечером в помещении городского ломбарда, — рассказывает член партии с 1917 г. М. П. Батов, — состоялось собрание актива большевиков, на котором присутствовало около 50 человек. На этом собрании было решено выделить товарищей для замены на случай дальнейших арестов и возможного выбытия из строя руководящего ядра организации».

С прибытием отряда Корвин-Круковского в Царицыне было введено осадное положение, запрещены митинги и демонстрации, начались аресты большевиков. Сразу же арестовали Я. 3. Ермана. Прекратила существование газета «Борьба» и арестован ее редактор Вениамин Сергеев, авантюристические действия которого и явились предлогом для осуществления этой акции. Свидетельствует большевик М. П. Батов: «Редактор газеты В. Сергеев, как известно, не оправдал доверия и выпустил 27 июля газету с написанной им передовой, призывавшей рабочих и солдат к вооруженному выступлению. Передовая была с большими пробелами, что многими было понято как вмешательство в это дело со стороны карательной экспедиции. На самом же деле Сергеев умышленно смонтировал свою статью с пробелами. Передовая эта послужила для Корвин-Круковского основанием к обвинению большевиков в государственной измене, в «натравливании одной части населения против другой».

После этого В. Сергеев написал объяснение, которое было подтверждено членом исполкома Саратовского Совдепа Телегиным, представителем Казанского военно-окружного комитета Павловским и делегатом военного министра Карни-де-Бадом. «Я, Вениамин Сергеев, редактор газеты «Борьба», — писал Сергеев, — в объяснении на вопрос, почему в № 34 газеты, издаваемой мною, появились большие пустые места, заявил, что на указанных местах предполагался призыв к вооруженному восстанию против отряда Корвин-Круковского, но по необъяснимым партийным причинам этот призыв мною в последнюю минуту не был помещен, в чем и расписываюсь».

Многие члены Царицынской партийной организации рассматривали поведение Сергеева как провокацию.

Эсеровская газета «Республиканец» 27 июля 1917 г. поместила интервью журналиста с Корвин-Круковским: «Полковника Корвин-Круковского я посетил на пароходе общества «Самолет».

— Я приехал сюда не на один день, — говорил полковник, — цель моего приезда — установить порядок. Анархические явления, происходящие в Царицыне, заставили говорить об этом городе всю Россию, и давно уже время положить конец этим явлениям. По моему приказу арестован большевик Минин и его везут сюда (из Камышина — авт.) в Царицын». Далее полковник заявил: «Мною приняты все меры для поимки дезертиров. Посмотрите, целая рота выстроена возле парохода. Все до одного будут препровождены на фронт. Разумеется, не одни солдаты тут виноваты, в этой дезорганизации гарнизона принимали участие определенные лица, которые все мною будут привлечены к ответственности».

К данному интервью буржуазная газета предпослала характерный заголовок «Поимка свыше тысячи дезертиров». Что же касается «дезорганизации гарнизона определенными лицами», то нетрудно догадаться, кого здесь каратель имел в виду, — большевиков.

Чтобы хоть как-то оправдать репрессии в отношении пролетарского Царицына, буржуазная и соглашательская пресса, официальные представители Временного правительства продолжали нагнетать обстановку, обвиняя революционные силы в «анархии» и «беспорядках».

Вот что писал в своем докладе «Положение в Царицыне» представитель военного министра: «Ознакомившись с жизнью и настроениями в местном гарнизоне, я вынес весьма удручающее впечатление: о воинской дисциплине, конечно, нечего было и думать, в полках отсутствует даже политическая дисциплина, а существует лишь обаяние перед личностями, которые потворствуют разнузданной солдатской массе. Не признаются ни полковые комитеты, ни Совет Р. и С. Д., ни другие демократические организации, а только отдельные лица».

Естественно, солдаты не признавали ни Совдеп, ни полковые комитеты, ни другие «демократические организации», в которых засела буржуазия и соглашатели, ибо кроме демагогических заверений и обещаний от них ничего нельзя было добиться. Что же касается влияния «отдельных лиц», то имелись в виду руководители-большевики, например, С. К. Минин. В этом же докладе отмечалось: «Царицын всегда славился какой-нибудь исторической особой: был Илиодор, и вот на его место появился Минин со своими сподвижниками и сразу же повел определенную тактику — завоевать себе симпатии местных полков, что ему как товарищу председателя местного Совета, удовлетворяя все законные и незаконные требования солдат, и удалось... До какой степени сильно и авторитетно было влияние этого «социалистического величества» Минина, рисует факт, что когда солдаты выносили какое-нибудь незаконное постановление, то под таковым красовалась простая надпись: «Утверждаю. Гражданин Минин». Его сподвижники Ерман, Сергеев и другие, об аресте которых Вам подробно сообщит начальник отряда, вели ту же преступную политику — разложение гарнизона».

Продолжая характеризовать работу С. К. Минина среди солдат, Корни-де-Бад изгаляется: «Когда расковыряешь всю ту гниль, которую он закладывал в указанные полки в продолжение четырех месяцев, то оттуда понесет таким трупным запахом разложения, что получается впечатление, что это не солдаты, а банда хулиганов, желания и прихоти которых кто-то всегда удовлетворяет».

Понятна озлобленность реакционера, оказавшегося совершенно беспомощным перед революционной стойкостью и сплоченностью солдат, руководимых большевиками. Не зря же он жалуется, что «при наличии такого влияния и авторитетности трудно было в один-два дня оздоровить эту развращенную массу и убедить ее исполнить свой государственный и гражданский долг перед лицом надвигающейся немецкой опасности» и отправиться на фронт.

Докладу «Положение в Царицыне» мы потому уделили такое внимание, что в этом документе отчетливо и зримо даны обстановка острого противостояния революционных и реакционных сил, характерная для всей России.

Репрессии карателей вызвали негодование рабочих и солдат, которые 28 июля 1917 г. потребовали вывода из Царицына отряда Корвин-Круковского и освобождения Минина, Ермана и других товарищей. 29 июля 1917 г. состоялось общегородское партийное собрание. «Собрание заявляет, — подчеркивалось в резолюции, — что никакие преследования, никакие гонения не остановят борьбы рабочего класса за разрешение основных задач революции, за мир и братство народов. Собрание дает торжественное обещание, что оно неуклонно будет идти по пути решительной классовой борьбы, что оно высоко будет держать в руках Красное знамя международного социализма».

Меньшевики и эсеры проводили в это время политику умиротворения, пытались доказать, что ограничение демократии проводится будто бы в интересах сохранения спокойствия в городе. 27 июля 1917 г. исполнительное бюро Царицынского Совдепа обсудило вопрос об отношении к отряду полковника Корвин-Круковского и удовлетворилось объяснениями уполномоченного военного министра Корни-де-Бада и представителя Саратовского Совета при карательном отряде Телегина. На следующий день было рассмотрено требование рабоче-солдатской делегации об освобождении Минина из-под ареста. В конце июля — начале августа резолюции протеста против репрессий карателей приняли рабочие собрания Французского, орудийного заводов, второго и третьего заводов братьев Серебряковых и других предприятий.

И в то же время происходила усиленная отправка маршевых рот на фронт, буржуазия энергично пыталась избавиться от носителей революционных настроений. Штаб Казанского военного округа 30 июля 1917 г. телеграфировал военному министру следующее: «В Царицыне после напряженных усилий в продолжение целого дня удалось совершить посадку эшелона 155-го запасного полка в вагоны. Однако эшелон не смог быть отправлен в назначенный срок, был задержан солдатами эшелона, потребовавшими привести к ним для проводов из-под ареста Минина. Лишь после угрозы вмешательства отряда с оружием эшелон двинулся. В городе замечается попытка развивать большевистские тенденции».

Возмущение трудящихся Царицына грозило вылиться в открытые выступления. Большевики неоднократно призывали их к сохранению революционной выдержки, чтобы не дать повод буржуазии применить оружие на «законных» основаниях. Эсеры и меньшевики, засевшие в Совете, опасаясь возникновения революционной ситуации, попытались несколько ограничить рьяную деятельность военных властей и карателей. Корвин-Круковский ответствовал: «На ноту, представленную мне вами 1-го сего августа, даю следующий ответ: я считаю необходимым работать в полном согласии с представителями Саратовского Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и Казанского военно-окружного комитета при условии, что эта работа не будет расходиться со взглядами Временного правительства в настоящий момент... Время пребывания отряда в Царицыне определится ходом работ. В задачи отряда не входит вмешательство в гражданскую жизнь Царицына постольку, поскольку это не будет противоречить задачам, поставленным отряду».

В действительности же репрессии не прекращались. В частности, по распоряжению полковника С. К. Минин был отправлен в саратовскую тюрьму, Я. 3. Ермана после кратковременного освобождения снова арестовали и тоже отправили в Саратов.

Размышляя впоследствии о напряженных событиях лета 1917 г. в Царицыне, С. К. Минин писал: «Начальник особого отряда» знал отлично, что он делал... А наши меньшевики и эсеры?.. Они, отчасти, грустили по поводу некоторых излишеств собственной победы. Маятник качался. Мудрые люди тяпались головами о стены то направо, то налево. Оттого бывало: то меньшевистская «Рабочая мысль» ударится в радикализм и нападает на карателей, защищая большевиков, то эсеровский «Республиканец» (недаром его называли «Хулиганец») опустится на самое черное дно реакции. Потом — наоборот... Потом — снова наоборот... » Солдаты выведенного из Царицына в Саратов 141-го полка, узнав, что Минин и Ерман находятся в губернской тюрьме, всполошили весь гарнизон и освободили Минина и Ермана. Вот как это происходило — по воспоминаниям того же С. К. Минина: «Вбегает начальник тюрьмы:

— Господин... Товарищ Минин!.. Вас... вас там зовут...

Комната заполнена солдатами.

— Где тут Минин? — обратилось ко мне несколько голосов.

— Да вот он! Товарищ Минин, здравствуйте, наконец-то.

Это были уже знакомые солдаты 141-го полка и во главе их — незаметный, скромный Черемисов... Рукопожатия. Поцелуи. Объятия... Меня потащили из конторы... Ермана уже несли на руках. Его молодое прекрасное лицо торжествующе, солнечно улыбалось. Подбрасываемый на руках, он выкрикивал:

— Да здравствует саратовский гарнизон!.. Да здравствует 141-й полк!.. Власть рабочих, солдат и крестьян!.. Партия большевиков!.. Долой буржуазию!.. Предателей — меньшевиков и эсеров!..

И вслед за каждым лозунгом гремело: «Ура!.. Ура!.. Ура!.. ».

А между тем недовольство действиями карателей все более нарастало. 3 августа 1917 г. Царицынский Совет вынужден был высказаться за вывод карательного отряда из Царицына, отметив при этом, что «никакой необходимости в пребывании отряда в Царицыне после отправки полков на фронт нет», что «аресты, содержание под стражей без предъявления судебными властями обвинения, равно как и закрытие газеты «Борьба»— являются действиями, нарушающими неприкосновенность личности и свободу печати, и никакой решительно необходимостью не вызывались».

Контрреволюция усиливалась, стягивая свои силы по всей стране. Она готовилась к полному разгрому обессиленных Советов. 12 августа 1917 г. в Москве открылось Государственное совещание. В этот день по призыву большевиков рабочие Москвы начали всеобщую стачку протеста. К московским товарищам присоединились пролетарии Царицына. Под давлением большевиков Совет 15 августа 1917 г. принял решение об объявлении однодневной забастовки в знак протеста против созыва в Москве Государственного совещания. Царицынский комитет РСДРП(б) 17 августа 1917 г. обратился ко всем трудящимся города с призывом поддержать всеобщую стачку.

«Сегодня рабочие бастуют, — говорилось в воззвании. — Пусть знают обнаглевшие контрреволюционеры, фабриканты, помещики, заводчики, профессора, торговцы, пусть знают, что рабочий люд стоит на страже своих завоеваний и не допустит ничьей дерзкой руки к горлу революции... Всеобщая забастовка будет ответом на наскок контрреволюции... Пусть остановятся сегодня все заводы и фабрики, пусть погаснет свет и мраком обнимется город, пусть прекратится шум трамваев. Пусть замрет наш город... Это будет грозное напоминание, что революция жива и продолжается». 17 августа 1917 г. Царицын замер, не работало ни одно предприятие. Забастовка, в которой участвовало 35 тысяч человек, показала огромную силу и сплоченность царицынского пролетариата. Резолюции протеста против разгула карателей были приняты на собраниях береговых рабочих лесных пристаней, заводов Серебряковых, Французского, солдат 93-го полка. Совет телеграфировал Временному правительству, что рабочие сильно возбуждены и сдержать их невозможно, если отряд Корвин-Круковского не будет выведен. В ответ Керенский распорядился оставить отряд в городе и ждать его особого распоряжения. Корвин-Круковскому была вынесена благодарность. 19 августа 1917 г. исполнительное бюро Совета совместно с представителями профсоюзов снова вынесло решение о том, что дальнейшее пребывание карательного отряда в Царицыне совершенно нетерпимо.

20 августа состоялось городское партийное собрание, посвященное текущему моменту и вторичным выборам в городскую думу. Собрание отметило, что произошло значительное полевение населения, особенно рабочих. 23 августа большевики снова обсудили вопросы предвыборной тактики. На выборах 27 августа 1917 г. они получили 45 мест из 102, блок соглашательских партий получил 26 мест, кадеты — только 2, народные социалисты — 3, остальные места пришлись на долю других социальных групп и беспартийных.

Авторитет большевистской партии в стране особенно поднялся в дни корниловского мятежа. Одновременно с Корниловым готовил свое выступление генерал Каледин, обосновавшийся на Дону и угрожавший Царицыну. Большевики добились от Совета создания Революционного штаба, которому временно передавалась вся власть в городе. Даже уездный комиссар эсер Котов забеспокоился. 30 августа 1917 г. он сообщил в Казанский военно-окружной комитет: «Полковник Круковский ненадежен. В Царицыне образован Революционный штаб. Необходимо отозвать Круковского немедленно. Отряд пока оставить».

По призыву большевиков на Французском, орудийном, лесопильных заводах, заводах Нобеля, «Гардиен и Валлос», Серебряковых и других создавались красногвардейские отряды. С оружием помогли солдаты-большевики.

Однако Корвин-Круковский палец о палец не ударил, чтобы хоть как-то обезопасить город. 31 августа 1917 г. Революционный штаб и представители командующего Казанского военного округа и военно-окружного комитета Царицына констатировали: «Противодействие Круковского выдаче патронов по меньшей мере подозрительно. Приказа командующего о выезде не выполнил. Не разрешил отряду избрать представителей в Совдеп. Свободного доступа к отряду для освещения происходящих событий и связи не имеем. Казачий подполковник, состоящий в отряде, заявил себя открытым корниловцем. Весь штаб отряда не внушает доверия. Просим немедленно прислать подкрепления».

Из Царицына против Каледина выступил отряд солдат и красногвардейцев. Он настиг калединцев на разъезде Ковылкин Юго-Восточной железной дороги (в районе Обливской) и захватил восемь казаков, два автомобиля, винтовки и патроны. Самому Каледину удалось скрыться. Энергичные действия царицынского отряда кое-кому не понравились. В частности, вред начальника Генштаба генерал-майор Потапов 8 сентября 1917 г. телеграфировал командующему Казанским военным округом: «Войсковое правительство считает такого рода действия недопустимыми и оскорбительными для всего казачества и требует срочного распоряжения о немедленном освобождении (захваченного — авт.) во избежание могущих быть грозных последствий, если не удается сдержать выступления населения».

1 и 7 сентября 1917 г. на заседаниях Царицынского комитета РСДРП(б) рассматривалась деятельность Революционного штаба в дни борьбы с корниловщиной и калединщиной. Горком партии обратил внимание на необходимость укрепления революционной дисциплины.

В дни военной опасности революционизировались Советы. Массы не хотели больше мириться с предательской политикой меньшевиков и эсеров. Повсеместно переизбирались неугодные рабочим, солдатам и крестьянам депутаты. 31 августа 1917 г. Петроградский Совет высказался за поддержку политики большевиков, 5 сентября на сторону большевиков перешел Московский Совет. 8 сентября Царицынский Совет принял большевистскую резолюцию, в которой отмечалось, что единственной властью, могущей вывести страну из тупика, является власть рабочих и беднейших крестьян. Снова на очередь дня встал лозунг «Вся власть Советам!». Но теперь содержание его подразумевало установление революционной Советской власти, власти рабочих и крестьян.

Опираясь на поддержку рабочих, царицынские большевики в сентябре добились переизбрания Совета, в котором не имели устойчивого большинства. В результате они получили две трети мест. На долю меньшевиков и эсеров пришлась лишь одна треть. 8 октября 1917 г. были избраны руководящие органы Совета. Председателем пленума Совета стал С. К. Минин, его заместителем — А. Григорьев. Председателем исполкома Совета избрали Я. Ермана, заместителями председателя — Р. Левина, В. Сергеева и А. Выдрина. Все они являлись большевиками.

Таким образом, упорная борьба за массы, которую вели большевики Царицына в течение нескольких месяцев, увенчалась успехом. Однако экономика города находилась в катастрофическом состоянии. Предприниматели умышленно саботировали производство, надеясь, что разруха обессилит революцию, сделает возможным восстановление их всевластия. Дело дошло до массовой безработицы. В Царицыне за годы войны цены на продовольственные и промышленные товары увеличились в 4—6 раз, а заработная плата — только в 2—2,5 раза. Многие предприятия резко сократили производство, а некоторые совсем закрылись. Так, осенью 1917 г. из-за отсутствия топлива и сырья прекратили производство литейно-механический завод Щешминцева, лесозаводы Пименова, Богатенкова, Долбежева, Любиных, Семиколенова, Эпштейна... Продолжало сокращаться производство на Французском и орудийном заводах, выпускавших военную продукцию.

В тяжелом положении было городское хозяйство, испытывавшее острый финансовый кризис. 22 августа 1917 г. газета «Пролетарий» (под таким названием тогда выходила «Правда») сообщала: «Поступление городских налогов совершенно прекратилось. Городу требуется по меньшей мере 3 миллиона. В ближайшее время возможно закрытие многих городских учреждений».

Рабочие Царицына упорно боролись за улучшение своего экономического положения. К осени 1917 г. усилилось забастовочное движение, охватившее ряд лесопильных заводов, типографий, железную дорогу. На ряде предприятий владельцы усилили саботаж... Особенно заметно это было на орудийном заводе, где администрация пыталась закрыть ряд цехов под предлогом отсутствия сырья. Но этого не допустила большевистская организация. Большевики Сапожников, Евдокимов, Матюшков, Павин, возглавлявшие заводской комитет, организовали рабочий контроль за деятельностью администрации. Во все концы страны посылались представители завкома для закупки и доставки сырья, материалов, топлива. Под давлением завкома и рабочих директор согласился заложить в банке имевшиеся запасы чугуна, чтобы получить денежные средства. Без визы завкома касса не могла оплачивать счета. Менялся профиль производства на предприятии. В частности, принимались заказы на ремонт паровозов, изготовление сельскохозяйственного инвентаря и др.

Важную роль на заводах наряду с фабзавкомами играли профессиональные союзы. На начало июля 1917 г. они объединяли 35 тыс. рабочих и служащих Царицына; в большинстве своем эти организации находились под влиянием большевиков.

На основе всестороннего анализа международного и внутреннего положения России В. И. Ленин пришел к выводу, что в стране назрел общенациональный кризис, что дело вплотную подошло к вооруженному восстанию. 12—14 сентября он написал в ЦК, Петроградский, Московский комитеты РСДРП(б) свои знаменитые письма «Большевики должны взять власть», «Марксизм и восстание», в которых подчеркнул, что основная масса населения поддерживает большевиков, и предложил ЦК партии, не теряя времени, приступить к военно-технической подготовке восстания. В. И. Ленин не только дал важнейшие теоретические указания по вопросу о восстании, но также разработал конкретный план его проведения. Ленинский курс на подготовку и проведение вооруженного восстания был окончательно закреплен в исторических решениях Центрального Комитета партии, принятых на заседаниях 10 и 16 октября 1917 г. Таким образом, борьба за социалистическую революцию вступила в решающую стадию.

Вместе со всей партией большевики Царицына готовились к взятию власти. 18 октября Совет принял решение о создании Красной гвардии, что было особенно важно после вывода из города революционных полков.

В резолюции Совета по данному вопросу говорилось: «Признавая необходимость дальнейшего развития и углубления революции и доведения ее до победоносного конца и учитывая создавшееся положение в связи с начавшейся борьбой революционной демократии за переход всей власти в руки Советов р., с. и кр. депутатов, Царицынский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил: немедленно организовать в городе Царицыне рабочую Красную гвардию».

Бывший председатель центрального штаба Красной гвардии Царицына М. П. Батов вспоминает: «С общим подъемом революционного движения в нашем городе росла и крепла и вооружалась Красная гвардия. В сентябре ее ряды значительно пополнились. Основная часть красногвардейцев была вооружена и обучена военному делу. Мы имели свой полигон и стрельбище за железнодорожным мостом. Царицын с его пригородами был разделен на пять районов, каждый из которых имел свой штаб Красной гвардии... Во всей деятельности рабочая Красная гвардия была подчинена непосредственно Царицынскому Совету».

1 октября 1917 года состоялось городское отчетно-выборное партийное собрание большевиков. Всесторонне обсудив деятельность Царицынского комитета, партсобрание избрало новый его состав. В горком было избрано 11 человек: Левин, Пресняков, Краснянский, Карташев, Комиссаров, Казаков, Григорьев, Манюков и другие.

В своей подготовке к взятию власти Советами царицынские большевики исходили из указаний ЦК партии и Саратовского комитета РСДРП(б). В начале октября в Саратов прибыл представитель ЦК партии Милютин. Саратовский комитет, выполняя директивы ЦК партии, 11 октября провел совещание с представителями парторганизаций Царицына, Вольска, Петровска, Ртищева и других городов. Большую роль в подготовке Октябрьской революции сыграли областные съезды Советов, которые проводились по инициативе большевистской партии. В Саратове 14—15 октября проходила работа III съезда Советов Поволжья, подготовленного большевиками. На съезде были представлены Самара, Саратов, Астрахань, Сызрань, Царицын и другие города. Делегатами Царицына на съезде являлись большевики Ерман, Григорьев, Левин. С докладом о текущем моменте выступил Ерман. В принятой резолюции съезда Советов Поволжья отмечалось, что выход страны из кризиса — в немедленном переходе власти к Советам.

Пролетариат Царицына требовал свержения Временного правительства. 16 октября об этом заявили рабочие депо станции Волжская; 17 октября 1917 г. состоялась антиправительственная демонстрация рабочих железнодорожных депо и ряда других предприятий. 19 октября 1917 г. Царицынский комитет РСДРП(б) рассмотрел вопрос о взятии власти Советом. Через три дня (22 октября) большевики провели демонстрацию и пятнадцатитысячный митинг рабочих и солдат. Это был смотр сил революции перед решительной схваткой с буржуазией.

25 октября 1917 г. восстание в Петрограде победило.

25 же октября, еще не зная о восстании в Петрограде, Царицынский Совет обсудил вопрос о текущем моменте и, вопреки меньшевикам и правым эсерам, принял резолюцию о предоставлении исполкому полномочий. В резолюции отмечалось: «Поручить исполнительному комитету действовать сообразно с теми данными, которые у него будут иметься». После получения точного сообщения о событиях в столице царицынские большевики решили немедленно взять власть в свои руки.

Вот как описывает обстановку в Царицыне в те дни И. К. Пресняков: «И вот наступил исторический день 25 октября, и застрекотали, забегали жалкие керенские всех оттенков в тревожном испуге, кто за свои насиженные мягкие министерские кресла, а кто за мешки, наполненные золотом. Мы, рабочие, чувствовали себя бодро и готовились к бою. Мы были отрезаны от центра и других городов. Телеграф не работал, так как находился в руках почтовых чиновников, а они отказывались работать под контролем Совета, а если и работали, то передавали то, что им было выгодно и нужно, как, например, викжелевские телеграммы о невмешательстве железнодорожников в совершающиеся события и об отказе давать поездной состав под воинские части для красногвардейцев, едущих в Питер или Москву.

Рабочие-большевики, не теряясь, наскоро созвали Совет и предложили общему его собранию создать Революционный штаб при Совете, на что Совет согласился, кроме кучки интеллигенции из правых эсеров и меньшевиков. Исполком живо принялся за организацию рабочей и солдатской силы, выработал инструкцию, и по ней создан был Революционный штаб (27 октября— авт.) из рабочих, солдат и крестьян, и власть в городе временно перешла в руки Революционного штаба». Председателем Революционного штаба был избран Павлюков, секретарем — Туманов, оба — большевики.

Исполком принял и 29 октября 1917 г. распространил воззвание о создании временного Революционного штаба, «в ведение которого с настоящего времени переходит вся полнота власти в городе и его районах». Таким образом, Советская власть в Царицыне была установлена мирным путем 27 октября. На заседании и фабрично-заводских комитетов, представлявших 25 тыс. рабочих, в Революционный штаб были избраны Шаблинский, Голиков, Синюков, 28 октября от союза ремесленников — Медведев, от отрядов Красной гвардии лесозаводов Максимовых — Сергеев, от Красной гвардии орудийного и Французского заводов — Анисимов. 29 октября послали своих уполномоченных в Революционный штаб общие собрания солдат 172-го и 241-го полков.

Революционный штаб образовал Комитет безопасности, военный комиссариат — высшую военно-административную власть в городе. Была организована комиссия по внутренним делам и введен институт комиссаров Революционного штаба. Новая власть с помощью Красной гвардии добилась установления полного порядка в городе. На вокзалах, мостах, заводах, в тюрьме, арсенале несли охрану рабочие отряды.

29 октября 1917 г. Царицынский Комитет РСДРП(б) принял воззвание к крестьянам Царицынского и Царевского уездов, в котором извещал их о победе Советской власти и призывал оказывать поддержку революции. В села и станицы Царицынского, Царевского, Черноярского уездов, Усть-Медведицкого и Второго Донского округов были направлены уполномоченные штаба и Совета. В Царицынский Совет поступали резолюции крестьянских собраний и сходов в поддержку партии большевиков и Советской власти.

Возвратившийся с II съезда Советов делегат Царицына Яков Ерман 4 ноября 1917 г. на заседании Совета доложил о событиях в Петрограде. Царицынский Совет одобрил декрет II съезда Советов, выразил полную поддержку Советскому правительству во главе с В. И. Лениным, принял решение о реорганизации Революционного штаба и объявил, что отныне власть в городе полностью переходит в руки самого Совета.

Меньшевики и эсеры организовали контрреволюционный «Комитет спасения революции», сочувствовали которому ученики гимназий, реального училища, некоторая часть почтово-телеграфных, торговых, банковских служащих. Объединенное собрание полковых, ротных и командных комитетов 92-го, 93-го, 172-го и 241-го полков и районных штабов Красной гвардии Царицына объявило «Комитет спасения» органом самочинным и потребовало от Совета «немедленного разгона этой кучки предателей и коптильников революции и ареста их лидеров».



Награда конкурса  «Электронный Волгоград-2004»
Предыдущая страница — «В дни двоевластия» Оглавление раздела Следующая страница — «Мы не отступим ни на шаг»
Главная | История | Даты | Путеводитель | Галерея | Статьи | Архив | Ссылки | Карта сайта
Рейтинг@Mail.ru Яндекс цитирования